Прошло уже коло двух месяцев с момента моей последней публикации, все не хватало времени, чтобы сесть и написать что-нибудь интересное. Но недавно тема родилась сама собой. Как вы уже заметили, заинтересовал меня вопрос направлений культурной дипломатии, к которым прибегает Турецкая Республика по отношению к странам Центральной Азии.

Небольшая ремарка: в современном мире к культурной дипломатии, как средству установления межцивилизационного диалога, как способ, так сказать, «мягкого» экспорта политических, идеологических, религиозных, мировоззренческих установок и ценностей, используется всеми крупными политическими игроками. На просторах таких информационных гигантов как Jamestown Foundation, Washington post и The New York Times нет нет да всплывают материалы о преобладании идей неоосманизма во внешнеполитической деятельности нынешнего Турецкого Руководства. Так вот, получается, что культурная дипломатия, которую Турция выстраивает со странами Балканского полуострова, Кавказа, Центральной Азии, вполне может являться проводником политических, экономических и идеологических идей неоосманизма.

Если задаться вопросом: что общего у современной Турции с такими странами, как Казахстан, Узбекистан, Туркменистан и Кыргызстан? Первое, что приходит в голову это языковая и культурная общность. Даже в такой крупной межгосударственной региональной организации как Совета Сотрудничества Тюркоязычных Государств акцент сделан на языковой фактор. Получается, что деятельность по культурной дипломатии Турции в регионе в основном сосредоточена на образовательных программах, СИМ, историко-культурной деятельности.

Первым шагом, сделанным в данном направлении, стало создание в 1993 г. Организации турецкой культуры (TÜRKSOY) со штаб-квартирой в Анкаре. Членами новой организации стали все упомянутые выше страны. Так, объединив под куполом единого культурного наследия страны Центральной Азии, турецкое руководство заложило фундамент – основу для возрождения общих культурных ценностей, вымытых из сознания граждан региона в эпоху Советского Союза. Таким образом, культурная дипломатия стала частью внешней политики турецкого государства выступая в качестве проводника мягкой силы, ведь именно ценности, смыслы, являющиеся неотъемлемой частью культуры страны, как элементы, формирующие ее образ (в идеале — притягательный, позитивный), помогают не только налаживать межгосударственные отношения, но и — шире — устанавливать культурные связи, а значит — получать возможность и платформу для трансляции собственных ценностей, идей, мифов, для вовлечения представителей других стран в собственное культурное поле. Чем и занялось турецкое руководство.

Для того, чтобы еще больше расширить область своей культурной дипломатии, с 2014 года ТЮРКСОЙ продвигает такой формат взаимодействия как Съезд тюркоязычных журналистов, который проводится на ежегодной основе. Порой идеи, высказываемые на круглых столах съезда журналистов, разлетаются по новостным каналам, интернет порталам и страницам газет.

Большую ставку турецкое правительство делает на такое направление культурной дипломатии как образование. С 1992 и до сегодняшнего дня приняла у себя тысячи студентов из Центральной Азии. В Нур-Султане действует Институт им. Юнуса Эмре, в которых можно изучать турецкий язык. В регионе множество образовательных учреждений, действующих при министерстве образования Турции. В Бишкеке с 1997 г. действует Кыргызско-Турецкий университет «Манас». В Казахстане основан первый общий госуниверситет тюркского мира – университет им. Ходжи Ахмет Ясави.

Кроме того, турецкое агентство сотрудничества и развития TİKA выполняет в Казахстане, Кыргызстане, Узбекистане и Туркменистане важные проекты в сферах образования. Одним из вкладов Турции в развитие связей между тюркоязычными государствами является основание канала TRT Avaz.

Анализируя опыт Республики Турция культурной дипломатии в Центральной Азии, можно сказать, что Турция больше опирается на исторические традиции, создавая специфическую модель взаимодействия со странами региона. Турция стремится выступать в принципиально новой роли — региональной (а впоследствии — и глобальной) державы, наследницы — как в географическом, так и в культурном смысле — Османской империи.